«Тарихден бютеу ётюрюкню да кетерсенг, джангыз тюзлюк къаллыкъды деб умут этмейик, чырт джукъ да къалмазгъа боллукъду», – дегенди поляк назмучу, джазыучу, философ Станислав Ежи Лец.
Бир уллу, белгили ашхы ишле, урушла, башха затла болгъан заманда, ол кёзюучюкде алайда ким онглу болса, ол кесини башына, миллетине, къралына таблыгъыча этиб барады. Сёз ючюн, «Кавказда эм эски халкъ къайсыды?», «Аланла кимни ата-бабаларыдыла?», «Нарт эпос къайсы миллетникиди?», «Минги Тауну башына биринчи ким чыкъгъанды?» дегенча соруулагъа джууаб излеген джерде, Аллахды билген, «Айхай да, биз!!!» деб къычырлыкъла бек кёб боллукъдула. Биз къычырыкъ-хахай да этмегенлей, кесибизни махтайбыз деб, башхаланы сыйларын да тюшюрюрге дыгалас этиб кюрешмегенлей, «Минги Тауну башына биринчи ким чыкъгъанды?» деген соруугъа джууаб излей, белгили алим-тарихчи, профессор Владимир Александрович Захаровну илмуну джоругъунда джазылгъан статьясын, тюрлендирмегенлей, кеси джазгъан тилде, окъуучулагъа теджейбиз.
ДЖАЗАЛАНЫ Лида,
Къарачай-Черкес Республиканы махтаулу журналисти.
ПЕРВОЕ ВОСХОЖДЕНИЕ
НА ЭЛЬБРУС В 1829 г.
Словно совесть моего народа.
Ты стоишь, Эльбрус, велик и вечен,
Как поэзия и как природа.
Ты стоял до нашего прихода,
И нашего ухода не заметишь.
Я уйду, но все ж останусь рядом,
Потому что будут жить другие
И смотреть моим влюбленным
взглядом
На твои вершины снеговые.
Кайсын Кулиев. 1963 г.
190 лет назад 26 июня экспедиция, которой командовал кавалерийский генерал Георгий Арсеньевич Эммануэль, в сопровождении ученых из Академии наук – Купфера, Менетрие, Ленца, Мейера и Вансовича - вышла из Горячеводска и направилась к Эльбрусу, куда прибыла 8 июля. 10 июля ученые начали восхождение. Их сопровождали несколько черкесов и добровольцев из числа казаков. Я хочу специально оговориться, что в ХIХ веке всех жителей Кавказа официально называли черкесами. При этом не разбирали, что среди кавказских народов были далеко не все адыгами, среди них было немало тюркоговорящих: кумыки, карачаевцы, балкарцы, ногайцы. Однако во всех официальных документах Российской Империи все кавказцы именовались одним словом – их называли – черкесы. Известно, что на Северном Кавказе компактными группами на землях своих древних предков проживают более 50 самобытных национальных этносов. Веками в ходе богатого событиями исторического процесса в данном регионе совершенно разные народы имели единую судьбу, и постепенно сформировалось так называемое общекавказское этнографическое единство.
В начале ХIХ века Северный Кавказ был заселен народами, относящимися в языковом отношении к адыго-абхазской, дагестано-вайнахской группам иберийско-кавказских языков, а также к тюркской и иранской группам. К адыго-абхазской группе относились все адыгские народы (кабардинцы, черкесы и др.), к дагестано-вайнахской – чеченцы, ингуши, карабулаки, аварцы, даргинцы, лакцы, лезгины, табасаранцы и др.; к тюркской - карачаевцы, балкарцы, кумыки, ногайцы и др.; к иранской - осетины, таты, горские евреи. Однако, в историко-этнографической литературе первой четверти ХIХ века все народы Северного Кавказа назывались черкесами. В настоящее же время черкесами именуют только ту часть адыгского населения, которая проживает в Карачаево-Черкесии. Все эти народы не смешивались, а жили своими обществами или группами в разных районах Кавказа. Высокогорный район истоков Кубани и ее первых притоков заселяли карачаевцы. Родственные им балкарцы обитали на северных склонах центральной части Кавказского хребта в труднодоступных ущельях Баксана, Чегема, Черека и Урвани. Обширные пространства равнин и предгорий в бассейнах Кумы, Малки, Баксана, Черека и Терека занимали кабардинцы. Терек делил их земли на Большую и Малую Кабарду.
Но вернемся к экспедиции Эммануэля 1829 года. Вот как описывает ее с одной стороны историк ХIХ века Василий Потто в своей книге «Кавказская война», написанной в 1860-х годах и современники тех событий. Обратимся и к документам того времени, которые были неизвестны Потто. Имеющиеся описания несколько разнятся. У Потто довольно много добавлений и он нигде не указывает, откуда им были взяты те или иные сведения. В то время как, например, у современника известного венгерского путешественника де Бесса (Беша), посланного наследным принцем Габсбургского дома эрцгерцогом Иосифом в Крым, на Кавказ и в Малую Азию, многие домыслы Потто отсутствуют. Вот как писал Потто:
«Господа академики покинули лагерь в девять часов утра и лишь к вечеру, пройдя 8 верст, достигли первых снегов, где расположились на ночь. 10-го числа они вышли в путь в три часа утра. Им очень помогал мороз, и они вполне успешно продвигались, однако путь становился все более затруднительным, потому что снег начинал таять и прилипал к ногам. Они были вынуждены делать частые остановки и разделились на маленькие группы. Оставшись в лагере, мы с сущим любопытством наблюдали за медленным продвижением путешественников. К девяти утра они одолели более половины подъема и установились на отдых за скалами, полностью закрывшими их от нас. Час спустя один единственный человек показался выше скал и весьма твердыми размеренным шагом направился к вершине Эльбруса. Напрасно мы ожидали того, что за ним последуют другие: никто не показался - напротив, многие из них стали спускаться. Взгляды всех нас прикрепились к тому, кто дерзко шёл дальше. Отдыхая через каждые пять-шесть шагов, он отважно продвигался. Совсем уже у вершины он скрылся в скалах. Зрители ждали его появления с интересом и нетерпением. К одиннадцати часам его вдруг увидели на вершине Эльбруза. Ружейный залп, музыка, песни и радостные крики огласили воздух при виде этого. До вечера мы оставались в неведении, кто был тот, кто первым из смертных поднялся на самую высокую гору Кавказа, которую до сих пор считали недостижимой. По возвращении путешественников мы поняли, что смельчаком, который осмелился попытаться в одиночку подняться на вершину и реализовал эту возможность, был кабардинец (черкес) бывший пастух по имени Килиар, уродливый хромой человек (выделено курсивом в оригинале - В.З.). В вознаграждение он получил предложенную генералом Эммануэлем премию - 400 рублей ассигнациями (450 франков) и пять аршин сукна».
А вот как писал Беш: «После завтрака генерал созвал всех, кто должен был составить сей маленький караван, выстроил их в присутствии штаба и пообещал тому, кто первым поднимется на вершину, сто рублей серебром, второму пятьдесят и третьему тридцать пять. Для сопровождения господ натуралистов и примкнувшего к ним господина Бернадацци, архитектора, были отобраны двадцать казаков-добровольцев, и их снабдили провизией на этот и следующии дни». Текст-оригинал, как видим, описывает этот момент детальнее, но «кабардинца Киляра» не только не выделяет, но и вообще не упоминает. Описание дня восхождения приводится по книге Беша – полностью, без купюр, перевод сделан Игорем Паша: «На следующий день 22 числа, в три часа утра, начался подъем по заснеженным горам. Солнце сияло и ни единого облачка не было вокруг горы, вершина которой терялась в выси. Можно было решить, что это само небо благоволило первому начинанию людей в сих священных местах. Мы долгое время не видели экспедицию и лишь в полдень ясно разглядели в телескоп, как возникла четверка, пытавшихся достичь вершины Эльбруза. Было четко видно, что трое из них, не в силах противостоять разрежению воздуха, стали отдыхать на снегу, а один продолжал идти верным шагом, поворачивая то вправо, то влево – туда, где можно было надежнее ступать в размягченный солнцем проминавшийся снег. Генерал постоянно находился у телескопа и с удовольствием видел, что тот, кто казался уже столь близким к вершине, не упустит своего шанса получить приз. Сидя на траве подле генерала, я писал восторженное письмо: «Пишу сие на коленях, у подножия Эльбруза, и т.д.», и мне то и дело хотелось полюбоваться смельчаком, который шёл вперед, не страшась льда и проминавшегося снега, тогда как трое других храбрецов лежали в снегу, не в силах следовать за первым. Не отходивший от телескопа генерал-аншеф ждал, когда сей смельчак достигнет цели. И вот мы увидели, как в торжество над всеми трудностями, которые казались непреодолимы, он оказался на вершине. Генерал-аншеф тут же велел приветствовать это завоевание Эльбруса тройным ружейным залпом. Мы вновь увидели господ академиков лишь по их возвращении в лагерь, они были мокрые от стаявшего снега, измученные усталостью, с распухшими глазами и багровыми пятнами на лицах. Воздадим им должное: они сделали все, что было в их человеческих силах. Также выразим восхищение отвагой простолюдина родом из Большой Кабарды, живущего в вольном селении на Нальчике. Имя его Киллар, он единственный из всех восходивших в тот день к вершине имел счастье достичь ее. Память о нём должна сохраниться для потомков. Он принёс с вершины кусок базальта, и генерал-аншеф велел расколоть его на две равные части, одну из которых он отправил в Санкт-Петербург, а другую передал мне для хранения в национальном музее Пешта. («Я с удивлением прочитал в Одесской газете заметку, - писал Беш, – перепечатанную из Тифлисской газеты, в которой Киллар горбатым и хромым. Не знаю, с какой целью тот милый корреспондент представил отважного кабардинца уродцем. Да, он невелик ростом, но крепок и без телесных недостатков»). По возвращении господ академиков вечером в лагерь мы поздравили их с успехом и счастливым исходом. Киллара поразила глазная болезнь, он настолько устал, что не явился в тот день за обещанным вознаграждением. Эту церемонию отложили на следующий день. [А этим утром], пока экспедиция была на восхождении, генерал-аншеф вместе со мной и двумя офицерами штаба осматривал водопад на Малке в двух верстах от лагеря. Мы стояли на краю пропасти, отделявшей нас от горы, с которой низвергалась река, и с особенным удовольствием взирали на падение воды со стофутовой высоты».
Информация о том, что первый покоритель Эльбруса Киллар был якобы кабардинцем, вошла в научный обиход с легкой руки этих авторов. Но так ли это было на самом деле? Мы должны помнить, что все документы в то время составлялись писарями, которые пользовались существовавшей в то время терминологией названия народов. Я уже говорил, что в ХIХ веке, практически до его середины, все горцы Северного Кавказа назывались черкесами. Хотя многие из них никакого отношения к подлинным адыгам не имели. Они, повторюсь, были тюркоговорящими, а не адыгоговорящими.
Однако обратимся к тексту документов самого генерала Эммануэля, которые не были известны участникам восхождения на Эльбрус. То, что Килар Хачиров был карачаевцем – сейчас ни у кого не вызывает ни малейшего сомнения. Все слухи о том, что он был кабардинцем построены на то, что в своих воспоминаниях участники экспедиции нет-нет да называют его черкесом. Но ведь все дело-то в том, что черкесами, как мы уже отметили, в то время называли всех горцев и необходимо постоянно помнить, что черкесы в ХIХ веке – вовсе не самоназвание кабардинцев или адыгов, а просто присвоенное им общее название кавказцев. Известно, что, например, имама Шамиля очень часто называют в исторических документах черкесом – но из этого же нельзя сделать вывод, что Шамиль был кабардинцем. Давайте элементарно не забывать о том, что в то время очень распространены были такие этнонимы, как «горские черкесы», «карачаевские черкесы», «Карачаева Кабарда», «Горские общества Кабарды» и пр., которыми пользовались даже выдающиеся российские ученые В.Ф. Миллер, М.М. Ковалевский, А.Я. Купфер, П.П. Надеждин, И.И. Иванюков и мн. др. Поэтому то, что в воспоминаниях современники первопроходца называют черкесом – ни в коей мере не говорит о его принадлежности к адыгам.
А вот почему-то очень скромно опускаются из воспоминаний участников экспедиции те части, где они, участники экспедиции, пишут о том, какие слова произносил Килар (ахши, аман и другие), т.е. он употреблял народные карачаевские слова и поговорки в своей речи… Чтобы дорогие слушатели не посчитали, что я обманываю вас, следует обратиться к документам самой экспедиции Эммануэля, в которых указан маршрут движения, пункты остановок, встречи с местными владетельными князьями и населением, а также к ряду других документов. Тот факт, что Килар Хачиров был карачаевцем, подтверждается сведениями из дневника генерала Эммануэля, где в отношении проводников, сопровождавших отряд Эммануэля при
восхождении на Эльбрус в июле 1829 года, генерал писал, что проводники были: «Однородцы князя Мырзакула Урусбиева».
«Попробуйте мыслить категориями сынов гор». Однородцами балкарского князя Урусбиева, и сыновьями гор могли являться только карачаевцы или балкарцы, т.к. они единый по языку, происхождению и истории народ, живущий по обе стороны Эльбруса, но отнесенный при царской администрации к двум разным административным единицам. Назвать кабардинца «однородцем» балкарца или карачаевца Эммануэль не мог, поскольку звучание этих языков – тюркского и кабардинского, разительно отличается. Аулы в Кабарде не имели постоянной «привязки» к определённой местности, поэтому назывались по фамилии владельца, кочуя с места на место по его воле. Российские власти руководствовались в определении границ Кабарды программой по созданию российского форпоста на Северном Кавказе, для этого соотносили кабардинские земли с верховьями Кубани и Кумы. Единственным оправданием привязки Кабарды к Кубани служили абазины-алтыкесеки.
А что писали другие участники экспедиции? «Когда к трубе припал мадьяр Бешш, трое на горе впали в полную недвижимость, лежа в снегу, и только один шёл далеко впереди, словно на него одного из всех не воздействует резкий воздух... Нет, не зря на него пал выбор старого Шавкала» (так называли участники экспедиции Ислама Крымшаухалова). Надо полагать из данного эпизода также предельно ясно, что Килар Хачиров был рекомендован в проводники карачаевским князем Крымшамхаловым, о чем я скажу дальше. Версия современных кабардинских ученых о том, что кабардинец Килар был жителем селения Вольный Аул (пригород современного г. Нальчик) не выдерживает критики, поскольку карачаевские князья Крымшаухаловы в с. Вольный Аул никогда не жили, и само это село тогда не существовало (!) Впрочем, и генерал Эммануэль не искал там проводников на Эльбрус по вышеуказанным причинам. Совершенно очевидно, что и сейчас в этом селе мы вряд ли отыщем опытного проводника, поскольку его жителям нет надобности за сотню километров от своего дома знать горные тропы Эльбруса. Дневник экспедиции вёл и Купфер, он скрупулёзно отмечал все мельчайшие подробности путешествия, в том числе и встречу с кабардинским князем Арслан-беком из рода Джамболата на р. Золке. При этом он не упоминает какого-либо проводника для экспедиции, рекомендованного Арслан-беком. Так же как у небольшой русской крепости в местности Ташкёпюр при слиянии рек Малки и Кичималки, которая охраняет границы Кабарды и Карачая. «До этого мы находились на территории кабардинцев, - пишет Купфер – которые давно присягнули на верность России и которые привыкли к присутствию русских войск на своей территории; но распространился слух о том, что мы вступили на территорию карачаевцев». Эти слова он записал в день выхода из крепости в окрестности Ташкёпюр (совр. сел. Каменомостское).
2. То, что проводники экспедиции Эммануэля были местными жителями – балкарцами и карачаевцами, хорошо знавшими горы, пишет академик Адольф Купфер, приводя слова Ислама Крымшамхалова, сказанные Эммануэлю: «Эти пятеро знают горы, как ты, Мануил, свою собственную жену, пойдут с тобой, куда велишь». Подобное знание горных маршрутов возможно только в том случае, если проводники являются жителями селений у подошвы гор, и их образ жизни связан с горами: содержание скота на высокогорных альпийских лугах, жизнь в горных кошарах, заготовка сена на склонах гор, связь с жителями и родственниками из соседних ущелий через горные перевалы, а также характерная для карачаево-балкарцев увлеченность охотой на горных туров. Это отметил в ХIХ веке и немецкий альпинист Герман Вули: «Карачаевские и балкарские проводники в выборе пути на скалах подобны горным сернам и никогда не ошибаются». Георгий — сын отважного генерала Эммануэля тоже был участником этой экспедиции, впоследствии он написал статью «Покорение Карачая» где отметил: «Первый покоритель Эльбруса Килар Хачиров был карачаевцем».
3. В российской этнографической литературе конца ХIХ века написано: «Молчаливо мы отправляемся в путь, утомленные и голодные, и достигаем поздно вечером деревни Учкулан (7-го августа 1865 года). Живущие там карачаевцы принимают нас чрезвычайно радушно. Это сильные, нередко красивые татары живут в ближайшем соседстве от Эльбруса и часто загоняют свои стада вплоть до снеговых его полей. Из их среды вышел известный Киляр, который в 1829 году, во время экспедиции генерала Георгия Эммануэля с членами академии наук Эмилио Ленцом, Адольфом Купфером, Карлом Мейером и Эдуардом Менетрие, первый взошёл на вершину Эльбруса».
Трудно поверить, что один из величайших географов П.П. Семенов-Тянь-Шаньский, редакторовавший эти строки альманаха «Живописная Россия», допустил вольность и необоснованно причислил кабардинца Килара Хачирова к карачаевцам.
Далее в приводимом источнике сказано: «Вершина Эльбрус достигнута была всего только два раза в первый раз карачаевцем Киляром в 1829 году, а второй раз, 31 июля 1869 года, обществом знаменитых английских альппроходцев, состоявшим из Фрешфельда, Мори и Текера, в сопровождении опытного альппроходца Франсуа Девусу, уроженца долины Шамуни».
4. В 1857 году в Лондоне был создан альпийский клуб, который долгое время возглавлял известный горовосходитель Дуглас Фрешфельд. Члены этого клуба в 1868 году организовали экспедицию по восхождению на Эльбрус и с этой целью прибыли в Приэльбрусье, в селении Урусбиево (ныне с. Верхний Баксан). В своем отчёте они отрицали факт покорения Эльбруса экспедицией Эммануэля, поскольку на вершине не обнаружили каменный тур или другие предметы, оставленные предшественниками. Однако в документах, хранящихся в этом клубе отмечено, что проводником экспедиции Эммануэля был карачаевец Килар Хачиров из селения Карт-Джурт.
5. Крупнейший ученый-этнограф Г.И. Радде, который в свое время обошел пешком весь Северный Кавказ и Закавказье, написал много работ по этнографии народов Кавказа, эти труды и на сегодняшний день представляют большую научную ценность. В описаниях своих путешествий Радде уверенно писал, что Килар Хачиров был выходцем из карачаевского народа. Возникает вопрос: А мог ли ошибиться специалист с мировой известностью, ученый-этнограф, в этнической принадлежности того или иного кавказца?
6. В «Книге рекордов Гиннесса» фиксируются все мировые достижения и рекорды планеты, его составителям очень важно точно знать национальную принадлежность упоминаемого человека, но и там первовосходитель на Эльбрус Килар Хачиров записан как балкарец. Ошибка небольшая, учитывая то, что балкарцы и карачаевцы – единый этнос с единым языком и англичанину или немцу, да и нашим кавказским соседям трудно увидеть разницу между карачаевцем и балкарцем. Поэтому балкарцы понимают причину этого недоразумения в книге мировых рекордов, но им не приходила даже мысль срывать лавры первовосходительства с головы братьев-карачаевцев объявляя Килара балкарцем. Более того, именно балкарцы никогда не отрицали, что Килар был карачаевцем и помнят всех его товарищей-проводников
7. В. Давидович предпринял попытку восхождения на Эльбрус и искал себе проводников в этом самом ауле, вёл беседы с Ахией Соттаевым, Джачи Джипоевым, но называл их кабардинцами, точно так же, как и своего проводника - балкарца Малая Терболатова. Вот что он писал Живописная Россия. Отечество наше в его земельном, историческом, племенном, экономическом и бытовом значении «Аул (Верхний Баксан) населен горскими кабардинцами-магометанами, отличающимися несколько языком и нравами от кабардинцев, живущих «на плоскости».
8. Наконец в книге участника экспедиции 1829 года Н.Б. Голицына «Жизнеописание генерала от кавалерии Эммануэля», изданной в 1851 году, сказано, что первым покорителем Эльбруса «является карачаевец Хиляр Хачиров, житель аула Карт-Джурт».
9. Если говорить о роде Хачировых, то известно, что представители этого рода, к которому принадлежал Килар, и сегодня проживают в Карачае в нескольких аулах – Хурзук, Верх. Мара и т.д. Стоит отметить, что во всех российских документах его фамилия пишется в форме «Хачиров» - так, как она и звучит в карачаево-балкарском языке, «хач»- крест, «ир» - мужчина. Это говорит о древности рода, поскольку, балкарцы и карачаевцы в средневековье исповедовали христианство. Можно предположить, что один из предков Хачировых имел отношение к христианскому духовенству. На кабардинском же языке эта фамилия этимологию не имеет. Для фонетики кабардинского языка такое произношение этой фамилии невозможно, она будет адаптирована в форму «Хаширов». Такая фамилия в кабардинском народе действительно есть, что говорит о её карачаевских корнях, также как и фамилии «Карашаевых» - бывших Карачаевых.
По рассказам карачаевских аксакалов Киляр отличался авантюрным складом ума, об этом говорит его имя «Хыйляр», что в карачаево-балкарском языке имеет следующее значение – «гибкий», «уживчивый», «хитрец», а его истинное имя было Хыйса. Из всех народов Северного Кавказа карачаевцы и балкарцы позже всех приняли ислам, поэтому доисламские традиции здесь сохранились достаточно полно. Ребёнку при рождении давалось два имени – арабское и тюркское, но свои традиционные личные имена употреблялись чаще. К примеру, Ахия Соттаев в народе больше известен под именем Чабакчи, в иных случаях мусульманские имена просто переделывали на свой лад. Мухадин – Мухай, Махай, Асадулах – Асай, Асей, Асан и т.д. Вспоминая экспедицию Эммануэля, важно отметить, что её члены постоянно называли гору Эльбрус её карачаево-балкарским названием Минги Тау, а не кабардинским – Ошхамахо. Этому есть одно любопытное свидетельство из воспоминаний самого Купфера. Когда он, окончательно выбившийся из сил, рухнул на снег, ему подумалось, глядя на сбившихся в кучу казаков и проводников: «Неужели уйдут? Не подумав о бедственном положении его? Принесут в жертву богу своего Мингитава? С них станется!». Напрасно опасался академик, бросать в горах спутника не в обычае горцев. Двое опытных проводников балкарцев благополучно спустили Купфера в базовый лагерь. С. Анисимов по аналогичному поводу приводит пример: «Я полностью доверился своему проводнику Малкаруку (фамилии он не приводит) его надежности и серьезности, умению ориентироваться в горах, предусмотрительности при подготовке к экспедиции».
В заключении необходимо привести и заявление рода Хачировых, сделанное 17 июля 2008 года: «Известно, что 9 июля 1829 года на памятной встрече с генералом Эммануэлем во главе карачаевских старшин был Верховный правитель (валий) Карачая князь Ислам Крымшамхалов. Вместе с его депутацией на встречу прибыла и группа князя Мырзакула Урусбиева, являвшегося правителем соседнего с Карачаем Баксанского общества балкарцев. В связи с тем, что в экспедицию генерала Эммануэля входило до 1000 солдат и офицеров, оба правителя, Карачая и Балкарии, выразили серьезную озабоченность безопасностью своих территорий. Но в беседе с генералом последний рассеял их опасения и сказал дословно следующее; «Теперь все вы почтеннейшей вам русской короны подданные, я в ответе, если хоть один волос падет с головы карачаевца. Ищем горючий камень и полезных трав и делаем сборы для учености». Затем по знаку генерала перед старым князем поставили новенький ведерный самовар. «Тебе - тульский, - сказал генерал. - Будешь попивать себе чаек в ауле». Гостей одарили штуками сукна, ящиками китайского чая. Кроме того, генерал Эммануэль подарил валенки с галошами, пистолет с бельгийским клеймом, цветной портрет Его Величества в форме. В такой личной обстановке, попивая чай, князь Крымшамхалов и генерал Эммануэль обменивались новостями, произошедшими со дня их встречи в Карт-Джурте в октябре 1828 года.
Прощаясь с генералом, Ислам подозвал к себе немолодого горца и сказал Эммануэлю: «Киляр и эти пятеро – первые из первых охотников. Знают горы, как ты свою жену, Эммануэль. Пойдут с тобой, куда велишь». В состав этой пятерки входил и предложенный Мырзакулом Урусбиевым один из самых опытных охотников и горовосходителей Баксана – Ахия Соттаев.
Таким образом, беседа завершилась тем, что Ислам Крымшамхалов и Мырзакул Урусбиев, верховные владельцы районов Приэльбрусья со стороны Кубани и Баксанов, предоставили пятерых опытных горцев из своей среды для сопровождения экспедиции Эммануэля. Стал бы такой опытный генерал, хорошо знавший карачаевцев и их земли, прилегающие к Эльбрусу, для осуществления грандиозной для того времени небывалой исторической задачи по покорению высочайшей вершины Европы, искать себе проводников к Эльбрусу и на его вершину среди жителей равнин и предгорий, не воспользовавшись услугами исконных обитателей подножий Эльбруса – настоящих горцев? Вопрос, мягко выражаясь, неуместный.
Мы, представители рода Хачировых никогда не согласимся с теми, кто умышленно искажает исторические факты и пытается дестабилизировать межнациональные отношения в республике. Хотим твердо сказать от имени своего народа, что братский, очень уважаемый нами кабардинский народ никогда не жил под Эльбрусом, а поэтому кабардинец – житель аула под Нальчиком, как это утверждают некоторые, не мог покорить Эльбрус...
По решению совета старейшин нашего рода, непосредственных потомков Хиляра, на основании собранного материала начата работа по написанию книги о славном сыне карачаевского народа Хачирове Хыйсе Муссаевиче. Историческая правда должна восторжествовать.
По поручению рода, президент рода Хачировых, председатель Совета общественной организации «Джамагъат КЧР» Исмаил Хачиров».
Вспоминая очередную годовщину первого восхождения на Эльбрус карачаевца, мы не должны забывать те великие слова, которые написал великий карачаевский поэт Исмаил Семенов:
«Сен кёкге джете мийиксе
Ууакъ тауланы ичинде…»
И пусть эти слова будут путеводной звездой в вашем нелегком пути. Амал уль-яум валь-ляйль.
